После «Освободительного похода» Красной Армии осенью 1939 года в советском плену оказалось около 450 тысяч поляков. Из них 250 тысяч — военнослужащие, остальные — пограничники, жандармы, полицейские, гражданские лица, схваченные с оружием. Содержать такое количество людей не хватило ни тюрем, ни материальных ресурсов. Часть рядовых и младших командиров из Западных территорий Белоруссии и Украины было отпущено по домам.
24 октября началась передача Германии польских пленных, и гражданских, желающих переселиться в «сферу немецких интересов». Обмен пленными и интернированными длился месяц и проходил с видимым соблюдением международных норм. Эшелоны формировались НКВД, на немецкой границе военнопленные передавались представителями наркомата обороны. Таким образом, демонстрировалось, будто пленными занимается армия. Немецкой стороне было передано 42,5 тысяч человек. Оставшиеся СССР были подвергнуты тщательной фильтрации на предмет выявления «антисоветских элементов».
До конца 1939 года продолжалась регистрация польских офицеров всех категорий. Офицеров запаса и военных медиков несколькими волнами арестовали за причастность к «контрреволюционным организациям». На начало 1940 года в советских лагерях для военнопленных находилось около 40 тысяч польских граждан. Подавляющее большинство поляков, после оглашения приговора, должно было отправиться на Камчатку — в лагеря Гулага. Однако в начале зимы 1940 года Лаврентий Берия остановил отправку осужденных к местам отбытия наказания. До весны осужденные были возвращены в тюрьмы НКВД.
В первых числах марта Берия направил Сталину докладную записку. Он отмечал, что в западных областях Украины и Белоруссии было скрыто немало антисоветских повстанческих организаций. Руководящую роль в них играли именно бывшие польские офицеры, полицейские и жандармы. Учитывая, что поляки являются закоренелыми врагами советской власти, Берия предлагал расстрелять 25700 военнопленных и арестованных.
Докладная записка была одобрена Сталиным, Молотовым, Климентом Ворошиловым, Микояном, Кагановичем. Она практически без изменений легла в основу утвержденного 5 марта 1940 года соответствующего решения Политбюро. К его реализации перешли практически сразу.
До 20 мая все приговоры были приведены в исполнение
Первые списки осужденных к расстрелу стали поступать в лагеря 3 апреля, в тюрьмы — 20 апреля. Параллельно, 13 апреля, началась депортация в Казахстан 66 тысяч членов семей обреченных на казнь. Пленных из Старобельска и Осташкова казнили во внутренних тюрьмах областных отделов НКВД Харькова и Калинина. Пленные из Козельского лагеря были казнены в Катынском лесу возле Смоленска партиями в дневное время.
Неожиданно к концу 1940 года отношение к бывшим польским военнослужащим у советского руководства кардинально изменилось. В декабре Берия встретился с группой пленных польских офицеров, не попавших в расстрельные списки. Он хотел обсудить возможность создания этнических карательных подразделений на случай возможной войны с Германией.
Тогда заключенными был впервые поднят вопрос о судьбе нескольких десятков тысяч военнопленных — ответа не последовало. Берия только ограничился фразой — «мы совершили большую ошибку», намекнув, что всех пленных они передали немцам. Их судьба начала проясняться только после взятия немцами Смоленска летом 1941 года.
Первыми захоронения людей в польской униформе обнаружили военнослужащие Вермахта, об этом заявил Рудольф-Кристоф фон Герсдорф. Немецкое командование, дислоцировавшееся в окрестностях Катыни, замалчивать подозрительное захоронение не собиралось. Осенью 1942 года вопросом массовых расстрелов поляков занялась тайная военная полиция, начались допросы местных жителей. Многие подтвердили, что весной 1940 года каждый день в течение месяца несколько грузовиков заезжали в Катынский лес. В то время эта территория была режимным объектом, охраняемым НКВД. Рассказали селяне и о том, что ежедневно из лесу были слышны выстрелы.
Могилы с несколькими трупами были разбросаны по всему лесу, осенью 1942 года их находили десятками. 28 февраля 1943 года немцами было обнаружено уже первое массовое захоронение. Эксгумацию трупов специальная комиссия во главе с судмедэкспертом профессором Герхардом Бутцом начала только через месяц. 11 апреля нашли 160 тел, личные вещи, документы, письма, дневники, банкноты, монеты. В известность было поставлено руководство Рейха.
Катынская трагедия: расследования
Министерство пропаганды Йозефа Геббельса развернуло шумную кампанию под лозунгом «Нам нужна – правда!». 13 апреля по радио было заявлено об обнаружении останков 3 тысяч расстрелянных польских офицеров. Посетить место казни дали возможность корреспондентам иностранных и польских изданий и группе авторитетных польских деятелей. 14 апреля в газете «Курьер варшавский» началась публикация списков жертв с фотографиями и подробностями казни.
Польские антифашисты были полны решимости и желания расследовать убийства соотечественников. 15 апреля Сикорский уже был на приеме у Уинстона Черчилля. Британский премьер рекомендовал не заходить в претензиях к Сталину слишком далеко. «Не поддавайтесь на провокацию — немецкая пропаганда пытается посеять рознь между союзниками»,- констатировал Черчилль. На следующий день советское информбюро назвало немецкие сообщения «мерзкой клеветой» и «подлой ложью».
Независимая медицинская экспертиза Красного Креста
Однако Сикорский не обратил внимания на предостережения Черчилля. 17 апреля 1943 года польское правительство обратилось в Международный комитет Красного Креста с просьбой направить в Катынь комиссию для проведения независимого расследования. Одновременно в СССР была направлена нота протеста с требованием «предоставить подробные сведения о судьбе польских военнопленных.
Днем ранее в Международный комитет Красного Креста обратилась и Германия. Расследование казни в Катынском лесу начинало набирать обороты. Однако из-за давления на Сикорского со стороны Британии и США, польское обращение в итоге было отозвано. Это побудило Германию самой инициировать создание международной комиссии специалистов по судебной медицине и криминалистике. Ее приглашение приняли эксперты только из 12 союзных с нею стран и нейтральной Швейцарии.
С 28 по 30 апреля международная комиссия работала в Катыни. Специалисты изучили 982 трупа, провели полное вскрытие девяти из них, опросили свидетелей из числа местных. Комиссия констатировала: «Все тела одеты в польскую военную форму зимнего образца. Смерть наступила в результате одиночного выстрела в затылок с близкого расстояния из короткоствольного оружия пулей калибром не более 8 мм. Руки жертв связаны, некоторые имеют ранения четырехгранным штыком советского образца. Тела уложены штабелями в несколько рядов в ямах глубиной порядка 3 метров. В них жертвы пролежали минимум 3 года».
Катынская трагедия: на лицо — массовая казнь польских офицеров
Почти одновременно, 29 апреля 1943 года, в Катынь прибыла техническая комиссия польского Красного Креста. Ее председатель 16 апреля лично побывал в Катыни, осмотрел сотни трупов, ознакомился с найденными документами. В результате он пришел к выводу, что на лицо — массовая казнь польских офицеров, осуществленная в марте-апреле 1940 года. По немецкой информации до 7 июня с семи огромных могил было эксгумировано 4143 тела. Удалось идентифицировать 2815 тел, среди них — два генерала, офицеры разных званий, врачи, прапорщики, 1 капеллан.
Тела пролежали несколько лет в одном и том же месте и в том же положении. Все эксперты подтвердили, что почти все они были убиты выстрелом в затылок в упор из пистолета. Патологоанатомические изменения трупов и побочные доказательства — документы, письма, справки, газеты, записные книжки, возраст высаженных над захоронениями сосновых деревьев, — указывали на то, что казни состоялись в марте, апреле – мае 1940 года.
После проведения эксгумации, польско-немецкие представители Красного Креста перезахоронили тела погибших в шести братских могилах. Двух бригадных генералов Мечислава Сморавинского и Бронислава Богатиревича — рядом, в двух отдельных могилах. 24 июня 1943 года работы в Катынском лесу были прекращены. Вещественные доказательства в девяти ящиках немцы отправили в Краков, оттуда — в Дрезден, часть была сожжена. Несколько копий протоколов с описанием вещественных доказательств, образцами гильз, верёвок, которыми связывались руки, тканями трупов, фотографиями, дневниками, тайно были вывезены поляками из Катыни.
«Колоссальной политической бомбой», на которую рассчитывал Йозеф Геббельс, Катынское дело не стало. На фоне многомиллионного истребления евреев вопрос казни польских военнопленных отошёл на второй план. К тому же в свои газовые камеры нацисты отправляли не только евреев, но и поляков. Однако польские активисты, желая рассказать правду, продолжали освещать вопрос казни в Катыне в международной прессе.
Катынский Нюрнберг: несостоятельность обвинительной версии
26 апреля 1943 года польскому послу в Москве была вручена нота о разрыве дипломатических отношений. В СССР сочли, что развернутая вокруг расстрела польских пленных кампания нарушает правила взаимоотношений двух союзных государств. 4 июля при не выясненных обстоятельствах в авиакатастрофе близ Гибралтара погиб генерал Сикорский. Новый руководитель польского правительства Станислав Миколайчик идти вопреки британским установкам не стал.
После освобождения Красной Армией Смоленщины вопросом «подозрительного исчезновения польских военнопленных» занималось НКВД. После установления в Польше коммунистической власти, эксперты, причастные к Катынскому расследованию, были вынуждены покинуть родину. Их деятельность, они сами, члены их семей, подвергались тотальным преследованиям со стороны советской власти.
Материалы, подготовленные Москвой в отношении Катанской казни, были включены на рассмотрение Нюрнбергского трибунала. Советские представители делали все возможное, чтобы ответственность за совершенные преступления легла исключительно на сторону нацистов. Ответственность за убитых была переложена на «фашистских палачей», которые якобы летом 1941 года расстреляли польских военнопленных. Однако слушания в Нюрнберге закончились для Советской стороны полным фиаско.
В ходе свидетельств полковника Фридриха Аренса, обвиняемого советскими правозащитниками в расстрелах, вскрылись нестыковки стороны обвинения. Оказались очевидными несовпадения во времени пребывания в Катыни «537-го батальона связи», которым командовал полковник Аренс. Выяснилось, что по роду деятельности он не имел никакого отношения к карательным операциям.
Свидетельства еще некоторых подозреваемых доказали полную несостоятельность обвинительной версии. Нюрнбергский трибунал счел очевидным явный подлог фактов и не подержал советское обвинение. Фактически это означало признание вины в расстреле польских военнопленных советской стороной. Международный военный трибунал снял вопрос Катынской трагедии с обвинительного приговора в отношении немецких преступников.
«Мы просто совершили ошибку»
В сентябре 1951 года по требованию конгрессменов польского происхождения Палата представителей США создала «Специальный Комитет». Его миссия — проведение расследования, изучение фактов, доказательств и обстоятельств казни в Катынском лесу. Материалы государственного и военного департаментов были шокирующими и во многом основывались на показаниях очевидцев. В частности на свидетельствах журналистов — участниках эксгумационных работ во время немецкой оккупации.
Одними из них были Юзеф Мацкевич и Дональд Стюарт. Комитет единогласно возложил вину за Катынский расстрел на Советский Союз. Однако намерения Комитета передать результаты расследования в Международный Суд поддержки в Белом доме не нашли. Видимо всплыло достаточно много белых пятен, обнародовать которые американские конгрессмены тогда не решились.
Свою причастность к расстрелу польских военнопленных СССР официально признал лишь 13 апреля 1990 года. Поддерживая авторитет коммунистов Польши, Горбачев передал Ярузельскому, расстрельные списки НКВД из Козельска, Осташкова и Старобельска. О наличии других документов было решено промолчать. Было лишь констатировано, что «архивные материалы позволяют сделать вывод об ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных».
Таким образом, была продемонстрирована четкая грань между теми, кто виновен и теми, кто унаследовал от них власть.
Только после распада СССР, «Особый архив ЦК КПСС» обнародовал все связанные с Катынью документы. 14 октября 1992 года их копии были переданы президенту Польши Леху Валенсе. Рассекреченные документы дают основания полагать, что союзники были в сговоре. Лондон и Вашингтон еще в годы войны знали о причастности СССР к расстрелам в Катыни. Однако руководство двух сверхдержав предпочло не обращать на это внимание из-за политических соображений.
В вопросе казни в Катынском лесу польских военнопленных и сегодня достаточно много белых пятен. Для поляков — это вопрос эмоциональной памяти, долга, чести, справедливости. Однако остаются и те, для которых расстрелы в Катыни обозначают символическую отговорку Берии: «Мы просто совершили ошибку».
