3 августа 1936-го рабочий поселок Курша-2 перестал существовать на карте. Некогда рабочее поселение, располагавшееся в 20 километрах южнее Тумы, постигла беда. Его жители погибли в страшном пожаре, охватившем всю северную часть Мещёрской низменности. В тот день лесное огнище забрало жизни порядка полутора тысячи людей. Некоторые безутешно пытались спастись, запрыгивая в переполненный поезд — последний, уходящий со станции. Языки пламени буквально наступали железнодорожному составу на пятки. Совсем скоро огненная стихия настигла свою жертву. Огонь истребил людей, оставив после себя выжженною землю.
Потомки литовских переселенцев
Курша-2 возникла сразу после революции. Поселок основали с целью освоения лесов, которыми была богата вся Центральная Мещера. Население в поселке росло быстро, к середине 1930-х в нем проживало более полутора тысячи человек. В основном это были потомки литовских переселенцев, сосланных в ближайшие окрестности двумя веками раннее. Ассимилировавшись в лесистой низменности Восточно-Европейской равнины, они занимались лесным промыслом.
На рубеже 20-30-х годов минувшего века в глухие лесные лабиринты Мещеры начала просачиваться цивилизация. Первым ее проявлением стала узкоколейная железная дорога. Однако построили ее не для комфорта местных селян, а для послевоенных нужд страны советов. После Гражданской войны государство нуждалось в больших запасах стройматериалов. Поэтому многометровые мещерские сосны бесперебойным потоком заготавливались и транспортировались по целевому заказу из Москвы.
Корабельные бревна заготавливали в самом тупике узкоколейки. Жители поселка Курша-2 трудились на заготовках сутками, чтобы выполнить план по вырубке и поставкам древесины. Народ, издревле привыкший к труду не роптал. Единственное чего боялись местные лесорубы — лесные пожары. Люди научились бороться с огнем, идущим понизу. Лесополосы заблаговременно пересыпали песком, рыли канавы, прорезали просеки.
Август 1936 года
Куда опаснее было пламя, способное перебрасываться наверх. При таком развитии событий вспыхивали кроны деревьев, а далее ветер распространял стихию на сотни километров. Бороться с таким огнем было практически невозможно и опасно. Именно такой характер приняли события, разыгравшиеся в Курше-2 в августе 1936-го. Лето тогда выдалось жарким и ветреным, для Центральной Мещеры это не сулило ничего хорошего. Опасная перспектива возникновения пожаров была главной темой для разговоров. Прогнозы не заставили себя долго ждать. Огонь пришёл с юга, сильный, мощный, гонимый ветром, испепеляющий все живое.
Из воспоминаний жителей, которым удалось спастись от огня, так и не ясно отчего возник пожар. В начале августа огонь, возникший в самом центре Мещеры, не предвещал катастрофы. Ее неизбежность стала понятна спустя сутки, когда гонимый сильным ветром огонь, начал продвигаться на север. Стремительное пламя из низового состояния перешло на верховой пожар. Судьба рабочего поселка, стоявшего на его пути, была предрешена.
Бревна важнее людей
Ситуация с огнем ухудшалась ежеминутно. В ночь на 3 августа в Куршу-2 пригнали пустые железнодорожные вагоны-сцепы. На этих грузовых узкоколейках открытого типа сначала хотели вывезти женщин и детей. Однако в последний момент диспетчер станции принял решение, которое стоило людям жизни. Диспетчер станции — официальное лицо советской власти в посёлке. Он решил параллельно с живым грузом загрузить в сцепы бревна, скопившиеся в тупике. Беда бедой, но выполнение плана никто не отменял, поэтому народное добро не должно пропадать. Следуя этой логике, он сначала направил состав на погрузку бревен. Находясь в самом пекле, рабочие грузили бревна, пока пламя не подошло впритык к железнодорожной колее.
Лесной пожар уже облизывал последние составы, когда поезд прибыл в Куршу-2. Заждавшиеся жители начали запрыгивать везде, куда можно было протиснуться — на локомотив, на бревна, на ступеньки. Всем места не хватило, поэтому оставшиеся на перроне понимали свою обреченность. Сотни односельчан провожали уходящий состав в надежде, что хоть кому-то удастся выжить в огненном аду. Увы, но драгоценное время оказалось безвозвратно потерянным.
Люди выпрыгивали в пламенный ад
Узкоколейную дорогу, ведущую из Курши к Мещёрской магистрали, пересекал обрывистый канал. Его берега соединял деревянный мост. Составу нужно было проехать еще порядка 2-х километров, чтобы достигнуть моста, за которым ждала неизвестность. Лесной пожар опередил платформу и настиг деревянный мост еще до подхода поезда. Горящая арка моста, которую пассажиры Курши увидели в километре от неминуемой катастрофы, была сигналом смерти.
Люди понимали, что прыгнуть с платформы — значит обрести себя на неминуемую гибель. Любая попытка спастись была обречена — огонь шел попятам. Через мгновенье поезд достиг канала и на всем ходу вонзился в пылающий мост. Сцепы, забитые бревнами, моментально вспыхнули. Люди выпрыгивали из одной огненной стихии и сразу попадали в такой же пламенный ад. Найти выход их верхового лесного пожара удалось единицам. Все остальные, обожженные и задохнувшиеся в дыму, падали, покорившись силе огня.
Лесорубы сгорели заживо
Всего 3 августа 1936 года в огненном пекле погибло около полутора тысячи человек. Почти все они работали в день трагедии на лесосеках, разбросанных в глубоких чащах леса. Жертвами стихии оказались и десятки солдат, брошенных властями на борьбу с огнем. Лишь немногим, успевшим укрыться в местных колодцах и выгребных ямах, удалось избежать адовых языков стихии. Некоторые лесорубы бросились спасать поселок от огня, всех их ждала страшная участь — рабочие сгорели заживо.
После Второй мировой войны Куршу пытались отстроили заново. Однако попытка оказалась неудачной. Бремя трагедии вселяло страх в людей, поэтому многие боялись обживать места заново. Сейчас эта часть северной Мещеры окончательно заброшена. Тем не менее эти места до сих пор хранят исторические артефакты. Среди них — остатки той самой узкоколейки, по которой в небытие ушел последний железнодорожный состав. Недалеко от фрагментов фундамента станции сохранился крест. Его установили над братской могилой в память мещерских лесорубов, членов их семей, погибших в огне.
