Вечером 10 марта 1972-го рабочих второй смены футлярного цеха Минского радиозавода оглушило сильнейшим взрывом. Он был такой силы, что бетонные перекрытия двухэтажного здания не выдержали. За считанные секунды цех превратился в развалины. Погибло более 100 человек — около полусотни непосредственно в момент взрыва.
Рабочие, чудом оставшиеся живыми, оказались зажаты между арматурой, придавлены обломками бетонных перекрытий, металлоконструкциями, засыпаны камнями. В ходе спасательной операции удалось освободить из-под развалин около 300 человек. Из них более 50 умерло в больнице от последствий травм. Трагедия в Минске в 1972-м стала самой масштабной катастрофой для Белоруссии после Второй мировой войны.
Лимит на негативные новости в СССР
Говорят, что нет ни одного города на земле, в чьей истории не было бы печальных страниц. Минск не исключает, а скорее наоборот — подтверждает эту теорию. В послевоенные времена в СССР публично говорить, а тем более писать о катастрофах было опасно. Исключение составила разве что катастрофа на ЧАЭС, радиационные последствия которой отразились на здоровье белорусских граждан. Собственно, на нелицеприятный тираж об аварии все равно существовал определённый информационный лимит.
Однако век минувший, помимо аварии на ЧАЭС, оставил в летописи Белорусской столицы немало незаживающих ран. Белыми нитками по черному сукну трагедий вшиты воспоминания выживших в результате катастрофы на Минском радиозаводе. В 1972-м о ней не говорили широко в прессе, не собирали для ее ликвидации людей со всей республики.
Трагический инцидент прошел практически незаметно, без шума и огня, была только пыль. Именно она — пыль, как впоследствии установило следствие, стала причиной катастрофы в футлярном цехе радио комбината. Халатное отношение руководства завода к приёмке и эксплуатации вентиляционных систем стоило жизни более 100 труженикам. Еще порядка 300 человек получили тяжелые травмы и увечья.
Радиозавод специализировался на экспорте и «оборонке»
После Второй мировой войны Минский радиозавод возводили заново. Всё, что не удалось подорвать в первые дни войны люфтваффе, уничтожили красноармейцы во время отступления. Бывшее лесопильно-мебельное предприятие, в 1940-м реконструированное в радиозавод, практически полностью сравняли с землёй.
Первые послевоенные восстановленные производственные мастерские заработали в 1947 году. Далее номенклатура радиотехнической продукции росла с каждым годом. Популярность выпускаемой заводом продукции вывела Минский радиозавод в лидеры советской радиоэлектронной промышленности. Разнообразная линейка моделей транзисторных радиоприёмников — не единственное, что изготавливали рабочие комбината.
Минский завод обеспечивал радиоэлектронным оборудованием самые крупные секретные предприятия Союза, специализировавшиеся на экспорте и «оборонке». Завод, помимо советского ширпотреба, выполнял государственные заказы для конкурирующих мануфактур. В частности, в Минске изготавливали корпуса для московского «Рубина», львовского «Электрона», литовского «Шилялиса». В 1972-м на комбинате и его филиалах трудилось более 35 тысяч рабочих.
Футлярный цех наращивал производство
«Футлярщики» — так называли на заводе мастеров цеха футлярной фурнитуры. В день катастрофы на производстве работали более 700 тружеников второй смены. Они готовили выпуск самого большого «Горизонта» — последней разработки советской телевизионной инженерии. Мастера подгоняли старт новеньких «Горизонтов» под красную дату календаря — такая практика была нормой в СССР. Чуть больше месяца оставалось до 102 годовщины со Дня рождения В.И. Ленина.
На заводе знали, что квартальный план желательно выполнить досрочно. Поэтому руководство комбината требовало осуществить запуск «Горизонтов» как можно раньше. Это гарантировало орден Ленина предприятию и Золотую звезду Героя Социалистического труда директору. Также это сулило небольшие льготы и тем, благодаря кому план был выполнен досрочно. Например — переходящий вымпел передовиков социалистического производства, а в лучшем случае — премия. Поэтому рабочие практически не выходили из мастерских даже на перерыв.
Для второй смены 10 марта ничем не отличалось от предыдущих ночных вахт. Усиленными темпами шла шлифовка и обработка каркасов будущего советского экспорта импортным лаком. Производственная линия футлярного цеха располагалась в длинном двухэтажном здании. Громом среди чистого неба стал взрыв, прогремевший в цеху в 19:30. Его мощность оказалась таковой, что ни одно бетонное перекрытие не выдержало. Здание сложилось словно карточный домик, превратившись в груду камней и обрывки металлоконструкций.
Экстренную помощь нуждающимся оказать не вышло
Со слов очевидцев взрыв слышали в нескольких километрах от комбината. Многие полагали, что детонация такой силы неминуемо повлечет за собой пожар. Однако большого огня не последовало. Возгорание произошло только в цеховых вентиляционных шахтах, в которых скопились отходы производства. Густой туман, образовавшийся в результате обвалов, не сразу дал возможность увидеть и оценить картину катастрофы.
Люди, которые услышали взрыв, выбежали на улицу из близлежащих домов. До приезда спасателей именно они пытались оказать пострадавшим посильную помощь. После прибытия оперативников и бригад скорой помощи территорию вокруг эпицентра аварии оцепили солдаты и милиция. По законам жанра — оказать экстренную помощь нуждающимся у них не получилось.
Возникший огонь потушили довольно быстро — очаг возгорания был минимален. Появилась надежда, что удастся спасти и людей. Однако, как только рассеялся дым, стало очевидно, что ситуация сложнее, чем казалась на первый взгляд. Чтобы приступить к разбору завалов, образовавшихся в результате взрыва, необходима специальная техника. Её у спасателей не было.
Люди погибли от травм и переохлаждения
Разгребать обыкновенным строительным ковшом груды бетона и арматуры означало заживо похоронить тех, кто чудом уцелел. Под завалами еще находились люди, которые подавали признаки жизни. Однако вытаскивать пострадавших из-под обломков — это очень трудоемкий, почти ювелирный труд. Здесь важна оперативность и квалификация. Как часто бывает — ни первого, ни второго в нужный момент не оказалось.
В первые часы из-под завалов слышались стоны, но с течением времени они исчезали. Ранней весной в Минске держался по-настоящему зимний мороз. Вечером и ночью температура воздуха опускалась глубоко ниже нуля. Не дождавшись помощи некоторые погибли от переохлаждения и полученных травм. Только на рассвете к заводу подъехала спецтехника, с помощью которой спасатели приступили к разбору завалов. Неоднократно трос на кране лопался. Бетонные плиты, обрываясь вниз, еще глубже вдавливали жертв, забирая у них последний шанс на спасение.
В конечном итоге за трое суток спасательной операции удалось извлечь из-под обломков 85 жертв. Еще 25 человек удалось достать со слабыми признаками жизни. У многих осколками арматуры перерезало различные части тела, в том числе конечности. Из-за большой потери крови и тяжелых травм почти все они в последствии скончались в больнице. Порядка 300 человек, в основном это рабочие смежных цехов, получили травмы различной степени тяжести. Многие остались инвалидами.
Расследование причин трагедии
Следственные органы параллельно рассматривали несколько версий, которые могли стать причиной взрыва на Минском радиозаводе. В городе кишело различными слухами — вплоть до самых абсурдных. Одни полагали, что футлярщики стали жертвой иностранной диверсии. Другие причиной трагедии считали отголоски фашистской оккупации. Якобы в погребах комбината размещались склады боеприпасов времен Второй мировой войны. Мало кто изначально догадывался, что причина разрушения цеха и гибели людей лежит в банальной халатности.
Как показало следствие, всему виной оказался брак в монтаже вентиляционной системы пылевой очистки. Пыли на производстве, где происходила шлифовка футляров, скапливалось колоссально много. Кроме прочего пыль от лаков и корпусной фурнитуры обладала свойствами самовозгорания при определенном температурном режиме. Чтобы не допустить трагических последствий следовало регулярно производить фильтрационную очистку пыле улавливающих коллекторов. Делалось это от случая к случаю, контроль за процессом очистки в цеху не осуществлялся. Поэтому к моменту катастрофы нормативно допустимые показатели содержания пыли оказались превышены в 15 раз.
Следственно-оперативной группе также удалось обнаружить ошибки проектирования и строительства самого цеха. Чтобы исключить возможность попадания искры в вентиляционные шахты, пылесборники следовало разместить вдали от цехов. Со слов очевидцев трагедии соответствующую аэрацию проектанты не присмотрели с момента его закладки. Недочёты пришлось исправлять буквально на колесах. Однако при монтировании производственных мощностей подрядной организацией не были соблюдены нормы воздушного вентилирования в помещениях.
Рабочие провалились в пылевые шахты
В «футлярке», где происходит накопление в том числе лаковой пыли, пылесборники находились прямо под цехом. В момент взрыва мастерские с оборудованием и людьми в буквальном смысле провалились в пылевые шахты. Средства для тушения пожара на заводе отсутствовали, так как он не имел взрывоопасной категории. Цепь накопившихся нарушений привела к аварии. Теоретически эксперты полагают, что искра от лаковой шлифовки попала в шахты с пылью. Это спровоцировало грандиозный взрыв, в результате которого и произошло разрушение здания.
Минский суд обвиняемыми в катастрофе на радиозаводе признал ряд должностных лиц. Среди них — руководство комбината и сотрудники проектного института, допустившие просчеты в конструкции вентиляционной системы. Начальнику цеха присудили два года тюремного заключения. Директора завода и главного инженера — привлекли к административной ответственности. Ряд сотрудников Минского партийного аппарата получили взыскания, некоторых уволили с занимаемых должностей. Только не вернуло это жизнь тем, кто оказался придавлен плитами и арматурой в пылевых шахтах. Не восстановило это здоровье тех, кого трагедия на Минском радиозаводе в 1972-м сделала калеками.
