Во второй половине минувшего века советский атомоход проекта «Навага» К-219 наводил ужас на противника. В США знали, что русская субмарина-убийца способна превратить в радиоактивный пепел американские мегаполисы. Полтора десятка баллистических ракет РСМ-25, каждая из которых начинена тремя ядерными боеголовками. Именно таковым являлся стратегический «багаж» К-219, предназначенный для удара по Вашингтону, Хьюстону, Нью-Йорку, Чикаго.
Летопись боевых операций К-219 начинается с начала 1970-х. Двенадцать раз морская железная акула выходила бороздить мировой океан, проявляя в боевых учениях уникальную маневренность. В свой 13-й поход, с жидкостными баллистическими ракетами на борту, атомоход отправился осенью 1986 года. Руководство успело предупредить экипаж, что по возвращении с задания ракетоносец завершит свой боевой путь. На смену детища проекта 667А «Навага» спешили стать в строй корабли нового поколения.
В 13-ю боевую экспедицию К-219 вышла под руководством капитана 2-го ранга Игоря Британова. В первых числах сентября 1986 года подлодка покинула порт приписки Гаджиево. Экипажу предстоял последний, но один из самых ответственных походов в акватории западного побережья США. Вместе с Британовым нести боевое дежурство отправились 118 человек: 31 офицер, 38 мичманов, 49 матросов.
Старые раны подлодки
Еще на старте боевой биографии на К-219 произошёл неприятный инцидент, на флоте его не афишировали. В 1973 году из-за нарушения герметичности ракетной шахты в ней произошел взрыв двухкомпонентной смеси. Погиб один матрос. После ликвидации последствий аварии проблемный ракетный шурф заглушили, заварив наглухо крышку. О давнем трагическом инциденте не принято вспоминать, поскольку на боеспособность лодки он не повлиял.
Но как часто бывает — о старых ранах не говорили, а новые — скрывали. В свой последний поход атомоход вышел не без изъяна. Сразу после старта последней трансатлантической кампании течь дал клапан ракетной шахты № 6. Нарушив устав, командир БЧ-2 Петрачков, будучи ответственным за ракетное вооружение, не доложил о случившемся капитану. Воду, накопившуюся в шахте, сливали при помощи шлангов. К середине боевой вахты сливную процедуру матросам приходилось выполнять 2-3 раза в сутки. Капитан по-прежнему оставался в неведении о случившейся проблеме.
Так прошел месяц со дня начала финального боевого дежурства К-219 в Атлантике. 3 октября 1986 года подлодка выполняла важный маневр, демонстрируя на максимуме свою боеготовность. Казалось судно всеми силами противилось предстоящему списанию на берег. Однако злой рок оказался сильнее. В ответственный момент в проблемной шестой шахте произошла полная разгерметизация — вода затопила шурф с ракетой. Мощным насосом моряки откачали воду, но при этом повредили бак с окислителем.
Угроза взрыва на К-219
Летучая ядовитая жидкость с едким запахом — азотный тетраксид — смертельно опасный пар. Помимо выделения агрессивного окислителя возникла угроза взрыва. Только в этот момент о проблеме, образовавшейся на судне, в конце концов доложили капитану Британову. Командир БЧ-2 Петрачков вероятно уже понимал, что, если не лишиться ракеты — судно обречено. Он осмелился предложить экстренный выстрел баллистики. Время стремительно приближало жуткий финал. Медлить нельзя, для подготовки и реализации выстрела нужны минимум 5-7 минут. Однако именно этих последних минут не хватило — баллистическая ракета рванула внутри корпуса. Осколки РСМ-25 вылетели в океан, отдельные ее части раскрошились внутри лодки. Вступив в реакцию с водой, они начали выделять ядовитые газы.
В результате взрыва субмарина оказалась на почти 400 метровой глубине океана. Продолжать дальнейшее погружение с целью маскировки было критически опасно. В тоже время экипаж знал, что дать противнику возможность себя обнаружить — означало провалить задание. Однако то, что всплыть с такой глубины раненый атомоход не сможет— тоже все понимали. Дно Атлантики могло стать братской могилой не только для К-219, но и для всего экипажа.
Капитан Британов приказывает сплывать
Собственная судьба и жизнь 118 моряков зависела от принятия командором самого важного в его жизни решения. Капитан 2-го ранга Игорь Британов раздумывал не долго — он принял решение всплывать. Поставив превыше всего жизнь людей, он приказал для осуществления режима экстренного всплытия запустить все винты. Шансов всплыть с такой глубины было немного, но упускать их капитан не планировал.
Стало понятно, что ни о какой конспирации судна вести речь более смысла не было. Экипаж ракетоносца в критической ситуации действовал слаженно и оперативно, чему американцы впоследствии поразились. Увидев неожиданно всплывающий в своей акватории советский атомоход, самолеты ВВС США взмыли в небо. Летчики, учуяв запах мировой сенсации, принялись фотографировать все, что происходило в океане. Фотокадры русской субмарины в дымовой завесе и с разрушенной ракетной установкой облетели международные издания.
Свое последнее боевое задание команда советского подводного корабля провалила. Четвертый отсек заполнили отравляющие газы. Согласно боевой инструкции, люки аварийного резервуара необходимо задраить, а матросы обязаны оставаться на боевом посту. Британов осознанно пошел на нарушение воинского приказа и отдал распоряжение вывести моряков из аварийного отсека. Выйти успели не все — двое матросов и командир БЧ-2 Петрачков погибли.
Угроза возникновения второго Чернобыля
О сложившейся ситуации и гибели товарищей Британов доложил в штаб флота. Там ломали голову. Во-первых, необходимо свести до минимума риски позора на международном уровне. Во-вторых, критически важно отбуксировать субмарину в территориальные воды СССР.
Тем временем с каждой минутой ситуация на К-219 ухудшалась. Пока в штабе принимали решения, в аварийном отсеке начался пожар. За короткое время по вентиляционным системам пламя перебросилось на соседний, 5 резервуар. Из-за мгновенного распространения удушающих газов члены экипажа начали отходить вглубь кормы. Появились раненые.
Одновременно с распространением пожара на лодке возникла ядерная угроза. Температура охлаждающей жидкости атомного реактора начала стремительно расти. Процесс охлаждения реактора вот-вот мог выйти из-под контроля — это грозило вторым Чернобылем. С момента событий на ЧАЭС не прошло и полугода. Теперь вблизи берегов США по вине советской субмарины могла произойти новая катастрофа.
Матрос Сергей Преминин
Вскоре выяснилось, что аварийная защита реактора, которая разрабатывалась на случай возникновения подобных ситуаций, сработала неудовлетворительно. Реактор продолжал накаляться, и чтобы заглушить его оставался единственный способ — сделать это вручную. Кто-то, рискуя жизнью, должен опуститься в ядерный отсек и в реакторной установке опустить компенсирующие решетки. На тот момент температура в ядерном резервуаре достигла 70°C.
Выполнять сложнейшую задачу направились командир реакторного отсека Беликов и матрос Сергей Преминин. Преодолевая неимоверные усилия им удалось опустить три решетки, оставалась последняя, четвертая. Вернувшись для подзарядки дыхательных аппаратов, обессиленные матросы не сомневались, что справятся с задачей. Внезапно Беликов потерял сознание, и матросу Преминину пришлось идти в опасную зону в одиночку.
Поставленную командиром задачу 20-летний Сергей Преминин выполнил, но вернуться к товарищам матрос не смог. Произошла деформация крышки люка из-за разницы температур. Сергею, спасшему мир от ядерной катастрофы в Атлантике, открыть ее не удалось. Безрезультатными остались и попытки его товарищей открыть крышку с противоположной стороны. Сергей Преминин погиб из-за нехватки кислорода. Звание Героя он получил посмертно.
Отказ от помощи американцев
И хотя официальная статистика это отрицает, но первыми на помощь К-219 пришли американские корабли. Это и понятно, ведь трагедия случилась вблизи восточного побережья США. Капитан Британов оказался принимать помощь эсминцев Пентагона.
В ожидании прихода помощи от соотечественников, терпящая бедствие К-219, оставалась под пристальным вниманием ВМС США. Вблизи советской субмарины дежурили американские буксиры и подводная лодка USS «Augusta». Небо над Гольфстримом контролировал патрульный самолёт Р-3С Orion. Военно-морские силы США, дислоцированные на Бермудских островах, находились в стадии повышенной боеготовности.
По пришествии первых советских торговых суден началась эвакуация раненых моряков с подлодки. Затем на прибывшие гражданские судна перешел личный состав атомохода, за исключением шести офицеров и командора. Приказом командующего флотов К-219 предстояло отбуксировать в советский порт. И советские и американские моряки понимали, что такая процедура может затянуться почти на полгода.
Однако приказ не обсуждался. Более суток ушло на техническую подготовку длительного трансатлантического аварийного следования. К-219 при помощи сухогруза «Красногвардейск» в роли буксира медленно двинулась к родным берегам. На субмарине шел капитан и несколько офицеров. С каждым часом последствия от взрыва баллистической ракеты усугубляли ситуацию на борту. В отдельных отсеках то и дело вспыхивал пожар, поступление воды в трюмы увеличивалось. Сухогрузу «Красногвардейск» тянуть многотонный, лишенный собственного хода и энергии гигантский транспорт, становилось тяжело.
Капитан покидает судно последним
6 октября буксировочный трос, на натяжку которого ушло более суток, оборвался. Вместе с тросом оборвалась и надежда на возвращение лодки в родную гавань. Дальнейшая судьба субмарины проекта 667А «Навага» оказалась предрешена. Офицеры покинули корабль, который по согласованию со штабом флота, был отдан под власть атлантического океана. Отдельными источниками информации культивируется версия, что трос намеренно зацепила рубкой американская подлодка. Эти обвинения ВМС США категорически отвергают.
Лишь капитан Игорь Британов оставался на борту тонущего судна до последней минуты. Он покинул корабль за мгновенье до полного погружения в морскую стихию. Через минуту К-219 навсегда ушла в Атлантический океан на глубину 5500 метров. Вместе с ней туда же отправились 30 ядерных боеголовок и два атомных реактора.
К счастью, радиоактивного заражения океана не произошло. Эксперты уверяют, что плутоний не сможет покинуть корпус лодки и выйти на поверхность океана. На таких низких глубинах практически отсутствует движение воды, вероятность динамики подводного крейсера эксперты исключают.
Морская карьера капитана Британова на этом трагическом инциденте закончилась. Спасенные жизни большинства членов команды помогли ему остаться на свободе. По решению военного трибунала он был уволен с флота с запретом носить военно-морскую форму. Состояние стратегического груза советской подлодки не оставляет в покое международных экологов организации Greenpeace. Гриф «Совершенно секретно», наложенный со времен СССР на архивы К-219, не оставляет Greenpeace никаких шансов.
